Наша вечная, неизлечимая боль. Дети за колючей проволокой - одно из самых страшных преступлений фашистов. Сегодня хочется поразмышлять о детях, которым пришлось проживать свои детские годы во время войны. Эта тема очень серьезная, грустная и всегда актуальная. Особенно об этом задумываются люди, которые являются детьми людей, которые были детьми в то время. Дети войны – это люди, которые выжили. Это люди, которые смогли дожить до сегодняшнего времени, не смотря ни на что. Это люди, в памяти которых много ужасных картинок. Это уникальные личности, подобных которым нет.

​

Годы войны – это страшное время. Тяжело себе представить, о чем вспоминают и о чем думают эти люди, которые сейчас находятся в глубокой старости. Конечно, им очень грустно и непонятно, до слез обидно и тоскливо от того, какое детство им досталось. Они не могут найти ответы на вопросы «За что?» и «Почему?». И это действительно просто напросто невозможно сделать…

​

В начале 1942 года фашисты начали широкую компанию по вербованию белорусского населения, в первую очередь молодежи и детей, для отправки на работу в Германию. После этого, как желающих оказалось очень мало, начался принудительный призыв и вывоз людей. За время войны с нашей республики были вывезены в Германию 380 тысяч человек, из которых 200 тысяч не возвратились в родные места.

​

Среди увезенных в Германию молодежи и детей были и наши односельчане: Гурская Валентина Павловна, Анисимова (Петрова) Лидия Сергеевна, Петров Иван Тимофеевич.

​

Гурская Валентина Павловна родилась в деревне Окуневка Шкловского района Могилевской области 7 октября 1926 года. Когда началась Великая Отечественная война, ей было 14 лет. До начала войны успела окончить 7 классов Окуневской школы. Война застала ее здесь в деревне Окуневка.

​

Январь 1942 года стал для нее прощанием с Родиной, родными, друзьями, близкими. Слишком больно вызывать в памяти то, что случилось дальше. До начала 1945 года Валентина Павловна находилась в Германии в лагере «Магелин» города Бейратгенов.

​

​

Из воспоминаний Гурской Валентины

(записано со слов Гурской В.П. 15 марта 2004г.)

 

«Нас возили работать на завод. Малолетней девочкой я работала токарем, делала детали, но не знала, для чего они предназначены. Работали по двенадцать часов в сутки. Времени на общение не было. Работали до изнеможения. Часто засыпала во время работы, и тогда нас жестоко били дубинками. Через плечо так ударит, что от боли приседали. Вместе с нами работали русские, украинцы. Отдельно работали чехи, словаки, поляки.

​

Отношение к ним было лучшее, чем к нам. Кормили очень плохо. Давали 100 грамм хлеба, литр баланды. Часто давали капусту (ряску) полностью съеденную мошками. Вместо мяса плавали черви. Иногда давали картошку в мундирах, хлеб с опилками – это был большой праздник. Раздача пищи сопровождалась ударами резиновых дубинок. Неудивительно, что смертность была там большая. Иногда более ста трупов в день переносили из блока в крематорий. Заражались тифом, кто умирал – сжигали. Освободили нас в мае 1945 года советско-американские войска. Сколько было радости, когда узнали, что закончилась война…»

​

​

Из воспоминаний Анисимовой (Петровой) Лидии Сергеевны (записано со слов Петровой Л.С. 21 февраля 2004 г.)

​

«Родилась 3 января 1924 года в деревне Новая Леща Шкловского района Могилевской области. В 13 лет услышала страшное слово война. В страхе и в ужасе стали мы жить в своей деревушке. В 1942 году фашистская Германия стала осуществлять свой черный замысел – вывозить белорусов в Германию на каторжные работы. Это страшное злодеяние добралось и до нас. Когда немцы ворвались в нашу деревню, я была в соседней деревне Таранки. Едва я успела дойти до своей деревни, как раздались крики. Замерла, застыла с одеждой в руках, потому что не только дети кричали, но и голосили женщины. Вдруг меня схватила чья-то сильная рука и потащила к машинам, где в ужасе находились мои односельчане.

​

День 5 февраля 1942 года стал для меня трагедией. В этот день нас погрузили в машину и увезли в Германию, Я попала в концентрационный лагерь «Равенсбрюк». Там увидела высокие цементные стены, опоясанные колючей проволокой. По ней был пущен электрический ток. На четырех углах лагеря стояли пулеметные вышки. Лагерь охраняли эсэсовцы и власовцы, переодетые в немецкую форму. По прибытии в лагерь нас переодели в полосатую одежду, остригли наголо, дали мне номер 16273 и красный винкель с буквой Р. С этого дня я стала гэфлинком. Лишилась фамилии и имени. Отзываться должна была только по номеру. Поместили нас в деревянные неотапливаемые бараки с 3-ярусными нарами. В лагере кормили один раз в день: баландой из брюквы без соли, давали еще к брюкве пять картофелин и 100 грамм хлеба. На работу выводили по конвоем, с собаками-овчарками, надзирательницы. Выполняли иногда бесцельную работу: перевозили уголь из одного штабеля в другой. Дробили камни для укладки дорог. В лагере от холода и голода умирали по 40-50 человек за ночь в одном бараке, нас заставляли грузить трупы, а дальше мертвецов увозили в крематорий, который дымил день и ночь. Одна печь способна была сжечь сто пятьдесят трупов. В лагере производились различные опыты над живыми людьми. Без обезболивания отрезали конечности. Вводили в организм гнойные бактерии, заражали туберкулезом.

​

Каждые 10 дней из бараков выводили на лагерную площадь для отбора и уничтожения в крематории больных, хромых и отощавших. Уничтожили немецкие палачи узников в газовых камерах. Привозили узников из других концлагерей. Пепел сожженных людей забирал помещик, использовал как удобрение под овощные культуры.

​

Был в лагере барак, где находились дети. «Сенти и Рома» - так назывался этот барак. Над детьми производили различные опыты люди-звери в белых халатах.

​

Не знаю, как нам удалось выжить за эти три года. Радостная весть дошла до меня 29 января 1945 года. В этот день советские войска освободили нас. Посчастливилось пережить эту страшную и жестокую войну. Возвращались домой не только переполненные впечатлениями и ощущениями минувшего, мы уже жили будущим, надеждой в счастье, справедливость, добро, а главное, в мир на земле! Это была не надежда даже, а непоколебимая убежденность, вера, которая глубокой отметиной врубилась в наши души.

​

В д. Таранки я встретила свою любовь – Петрова И.Т. Он тоже вернулся из Германии и пережил много зла, которое встретилось ему на германской земле».